16 сентября 1916 года. Думы о Референдуме. Запись из "Дневника Его Императорского Величества

Сего дня, 16 сентября 1916 года, провел целый день в беседах и переговорах о предстоящем заседании "Малого Поместного Собора", как легко называют нынче во всех газетах с легкой руки Председателя Священного Синода наше мероприятие.
Прежде всего довелось мне свидиться с делегацией Государственной Думы, возглавляемой Михаилом Васильевичем Родзянко. Определенно, Михаил Васильевич покинул Клин в тот же день, что и я. Хотя, возможно, и депутаты Государственной Думы получают жалование в те же дни, что и Государственная Канцелярия. Разговор наш был из нелицеприятных, но в сфере обсуждений не отличался от обыденных разговоров наших с представителями Государственной Думы и новых вестей в быт мой не привнес.
Значительно более содержательной была послеобеденная беседа моя с князем Георгием Георгиевичем Милославским и Его Высокопреосвященством митрополитом Владимиром Богоявленским. Хотя сия беседа тоже была тяжела для меня. Создавшаяся в государстве ситуация, определенно, вызывает немало нареканий у общества. Как монарх, я не имел права идти на поводу у шайки воров из Государственной Думы, подобную сентенцию заявил мне князь Георгий Георгиевич. Возражений сих, признаться, я ждал давно. Два года. С момента прямого осуждения меня в Государственной Думе. Очень неожиданно было получить их именно сейчас. На вопрос мой: "Почему князь Георгий Георгиевич не изложил мне сих возражений в феврале 1914 года?" Ответ был на удивление схожим с моими размышлениями от февраля 1914 года, которые я с удовольствием и зачел нынче Георгию Георгиевичу по просьбе митрополита Владимира, слышавшего о моих рассуждениях, посвященных ответственности монарха перед обществом. Много сожалел на заседании Синода Его Высокопреосвященство покойный митрополит Флавиан, что не запомнил дословно моей речи, произнесенной перед высшими сановниками в вечеру перед отставлением, и что постеснялся испросить копию моей речи для изложения перед Синодом. С пребольшим удовольствием процитирую и сегодня в дневнике собственную запись от 9 января 1914 года. Хоть и негоже цитировать себя самого, но все же в те дни я был прав, и, что более всего радует, я не одинок в своих юридических и политических убеждениях в среде представителей государственной власти, посему, определенно, и не получил существенных возражений против своего решения.
"Монарх должен быть честен и с собой, и с обществом. Честен прежде всего в делах финансовых и юридических. Честен и открыт. Состояние финансовых дел Николая, определенно, вызывает ужас. Будучи главой семьи, я обязан следить за финансовыми счетами всего дома, ибо тень от одной паршивой овцы, в случае монархических домов ложится на всю государственную власть. Определенно, Николай никогда не был точен и взвешен в расчетах, посему мне следовало бы упредить все банковские дома, что невозможно иметь дело с ним без моей на то воли. Из двух моих сентенций, открывших это утро, появляется возможность создать превелико разумное правило. Монархам, определенно, стоит задуматься над возможностью, а если быть более точным в словах, над необходимостью освещения собственных доходов, доходов членов семьи и доходов государственных в широкой прессе. Контроль и открытость. Эх, снова я поторопился! Поставив точку, я осознал, что не раскрыл ни для себя, ни для потомков, смысла сих двух терминов. Кто знает, вернувшись в очередной раз к данной записи: вспомню ли я, что за раздумья следовали за двумя сими терминами. Что ж... Ошибки надо исправлять. Я с превеликим удовольствием, напишу вновь два этих важнейших слова, точнее пункта моей будущей (после возвращения в доказанной чистоте помыслов и действий из зала суда) речи в Государственной Думе. Контроль и открытость - два важных принципа, к которым мы, монархи мира, должны подойти. Основной принцип конституционной монархии, которой сейчас так активно бредит общество, должен быть заключен не в возможности общества доверять неким представителям своим по собственному представителей усмотрению менять указы государя, а значительно более важным принципом конституционной монархии являет